Мир большого нуля

Три десятилетия назад Фрэнсис Фукуяма утверждал, что неизбежный распад Советского Союза и универсализация либерализма положат конец исторической борьбе за идеологию и политические модели. Однако, по его недавнему собственному признанию, этот тезис оказался слишком оптимистичным. Возрождение сильных идентичностей и национальных лидеров породило политику обид и трайбализма. Перемены в глобальном балансе сил, деструктивные технологические и промышленные события свидетельствуют о том, что перед нами рождается новый мир. Пандемия коронавируса на рубеже этого десятилетия лишь ускорила многие процессы, которые давно нуждались в развитии, и привела к сжатию сроков для принятия важных решений по поводу будущего правительств, бизнеса и обществ.

Возможно, наиболее значительным из этих сдвигов является очевидный упадок Pax Americana. Вспышка COVID-19 — первая глобальная проблема, которая подтвердила отсутствие американского лидерства. Она выявила социальную уязвимость и разлад в системе управления Запада в целом. Даже если ЕС и боролся за справедливое распределение ресурсов между государствами-членами в условиях пандемии, многие теперь всё равно открыто выражают готовность опираться на Китай — оправдывая это целесообразностью и демонстрируя наивность. Водораздел между Северной и Южной Европой в экономическом плане и Западной и Восточной Европой — в ценностном, похоже, только увеличивается. Ослабленное трансатлантическое ядро международного либерального порядка, вероятно, совершенно утратит свою актуальность в мире после COVID-19.

Тем не менее пока неочевидно, что вырисовывающиеся новые лидеры готовы взять на себя ответственность за будущее мирового порядка. Китай, который, по оценкам многих, является претендентом на мировое лидерство, вызвал гнев международного сообщества по нескольким взаимосвязанным причинам, начиная с ошибок в сдерживании распространения вируса. Несмотря на попытку обеления своего имиджа через финансирование ВОЗ и поставку товаров отрасли здравоохранения в различные регионы, его усилия, направленные на то, чтобы сеять раздор между государствами — членами ЕС, игра мускулами в отношении Гонконга и Тайваня, а также действия в Южно-Китайском море не прибавляют ему друзей. Отношение к африканской диаспоре только расширило список стран и сообществ, которые явно переоценивают свои отношения со Срединной империей.

Большинство стран пытаются приспособиться к быстро меняющемуся балансу сил между Китаем и Западным полушарием. Демократические страны Восточной Азии, которые, возможно, наиболее эффективно отреагировали на вспышку коронавируса, с тревогой наблюдают за разворачивающимися событиями. Ясно, что они будут продолжать играть друг против друга, создавая необходимое пространство для маневра. Россия, которая была одной из первых, кто ограничил поездки в Китай и из Китая, теперь и сама находится под угрозой коронавируса. Тем не менее она будет поддерживать повестку Пекина, пока он подрывает то, что Москва всегда считала фундаментально недемократическим мировым порядком — порядком, который функционировал под гегемонистским управлением США. Интересно посмотреть, как Россия будет председательствовать в БРИКС и отвечать на целую серию разрушений, с которыми борется мир.

Все эти взаимосвязанные разрушения в различных географических точках соединены с другой, более широкой тенденцией: с возвращением роли сильного государства и национального лидерства. Вспышка коронавируса станет катализатором этого процесса. Некоторые правительства будут использовать чрезвычайные полномочия в области национальной безопасности для консолидации власти, как это уже сделал венгерский премьер Виктор Орбан. Другие могут использовать фактор вируса для подрыва международных институтов — конек администрации Трампа. И многие будут пользоваться массовой поддержкой своих граждан.

Наиболее очевидным следствием этих событий станет конец глобализации в том виде, в котором мы ее знаем. Большинство государств начнут настойчиво добиваться снижения взаимозависимости, особенно в тех регионах, где политическое доверие ограничено. Об этом свидетельствуют усилия Японии в направлении стимулирования своей промышленности и переориентации цепочек поставок в сторону от Китая. Но волновой эффект этих решений будет ощущаться в разных географических регионах — от стран Персидского залива, которые борются за поддержание поставок нефти и управление потоками рабочей силы, до АСЕАН, которая увидит сбои в своих торговых потоках, которые тесно переплетены как с Китаем, так и с США.

Действительно, переход от «глобальной деревни» с глубоко интегрированными сообществами к форме «закрытой глобализации», основанной на политической и экономической самостоятельности, представляется неизбежным. Цифровизация мировой экономики только ускорит этот процесс, и, возможно, технологические инструменты вполне могут помочь в этом. Поскольку правительства используют цифровые инструменты для борьбы со вспышкой COVID-19 — в обществах как либеральных, так и нелиберальных, — новая технофобия начнет оказывать влияние на отношения с иностранными технологическими платформами и предприятиями. В условиях, когда почти все социальные, экономические и стратегические взаимодействия переходят на виртуальную и цифровую сферы, государства стремятся «закодировать» свои политические ценности и технологические стандарты в алгоритмы и инфраструктуру, которые будут управлять нашими обществами. Это, безусловно, породит конкурентный процесс, который приведет к постоянной «войне кодировок».

Крайне тревожно то, что навыку и готовности международного сообщества решать коллективные проблемы посредством глобальных усилий будет нанесен ущерб. «Большая двадцатка», СБ ООН — лишь немногие международные институты подтвердили способность реагировать на пандемию с необходимой скоростью и эффективностью. Другие институты (например, ВОЗ) подвергаются политическому манипулированию, что ослабляет доверие к ним. В настоящее время глобальное сотрудничество становится опасно хрупким, а это чревато неопределенными последствиями для борьбы с возможными будущими масштабными вызовами. Что будет происходить, например, когда изменение климата начнет перекраивать береговые линии, вызывать нехватку продовольствия, усугублять неравенство и напрягать национальные ресурсы как никогда раньше? Если глобальный ответ на вспышку COVID-19 взять за образец, то и в будущем каждая нация будет сама за себя, и страданий в результате не убавится.

Коронавирус, похоже, возвестил о внезапном наступлении того, что американский политолог Ян Бреммер называет миром G-Zero (миром большого нуля), который является многополярным и, вероятно, рискует взорваться новым геополитическим конфликтом.

Несомненно, коронавирус разжег костер мировой нестабильности. В перспективе большинство обществ, вероятно, будут страдать от нищеты, конфликтов, безработицы и неравенства, тогда как великие державы замкнутся и направят материальные ресурсы на население и собственные интересы. Многосторонние институты, такие как G20, G7, БРИКС, ОБСЕ и ШОС, могут стать единственными жизнеспособными площадками, где ключевые глобальные участники будут координировать свои действия, а игроки, которые не имеют возможности участвовать в таких содержательных разговорах, будут использовать своих прокси. Станут ли они создателями новых норм «закрытой глобализации» или мы всё же сможем найти силы, чтобы реанимировать, перепрофилировать и радикально реформировать ООН, которой исполняется 75 лет, чтобы построить общее будущее?

Публикация статей председателя Совета Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» Андрея Быстрицкого и президента индийского аналитического центра Observer Research Foundation Самира Сарана знаменует собой начало онлайн-сотрудничества между клубом «Валдай» и ORF в рамках Валдайского проекта Think Tank. В ближайшее время планируется выпустить серию материалов по вопросам двусторонних отношений и глобальной политики.

Автор — президент фонда Observer Research Foundation, Нью-Дели, эксперт международного дискуссионого клуба «Валдай»

Позиция редакции может не совпадать с мнением автора

Источник: iz.ru

Поделиться с друзьями:
Андройд IT
Добавить комментарий